Электронные средства массовой информации и коммуникации, констатируют сегодня многие, сыграли далеко не последнюю роль в падении деспотических режимов, в том числе диктатуры Маркоса на Филиппинах и коммунистического правления в Восточной Германии и бывшем Советском Союзе(2)*. Но теоретики информационного века говорят о большем — о том, что новый технологический прорыв губителен для всех форм иерархии вообще. Это значит, что крах ожидает и гигантские корпорации, в которых работает подавляющее большинство американцев. Произошедший в 1980-х процесс «отъедания» рынка компьютерного оборудования у его когда-то легендарного лидера, компании «IBM», — «отъедания», осуществленного новичками вроде «Sun Microsystems» и «Compaq», — нередко изображают как нравоучительный спектакль, в ходе которого маломасштабное, гибкое и новаторское предпринимательство бросает вызов традиционно крупным, централизованным и бюрократизированным бизнес-структурам и добивается внушительного успеха.
Многие авторы утверждают, что в результате телекоммуникационной революции все мы рано или поздно станем работать в компактных и объединенных в единую сеть «виртуальных» корпорациях: фирмы начнут безжалостно сжиматься до размеров, необходимых для сохранения «основной специализации», а остальные виды работ — от поставки сырья и материалов до оказания услуг по бухгалтерскому учету и сбыту продукции — возьмут на себя такие же мелкие фирмы-подрядчики, получающие заказы по оптико-волоконным линиям связи(3)*. Некоторые считают эти сети мелких фирм надвигающейся «волной будущего», которая, вследствие неумолимого прогресса электронных технологий, погребет под собой гигантские иерархии и стихийные рынки. Не хаос и анархия, а естественная общность возникнет между людьми, когда общество освободится из-под централизованного гнета крупных организаций, начиная с федерального правительства и заканчивая корпоративными монстрами вроде «IBM» и «AT&T». С техническим развитием средств коммуникации надежная информация вытеснит ненадежную, честным и трудолюбивым не нужно будет связываться с мошенниками и паразитами, и люди наконец начнут добровольно сотрудничать во имя общих благих целей(4)*.
То, что информационный переворот приведет к широкомасштабным переменам, бесспорно. Однако эпоха крупных иерархических организаций еще далеко не закончена. Провозвестники информационного века часто делают слишком далеко идущие обобщения на основе опыта компьютерной отрасли, стремительный прогресс в которой действительно создает ситуацию, когда на стороне мелких и гибких фирм оказывается явное преимущество. Однако работа многих других областей экономической жизни — от самолетои автомобилестроения до производства кремниевых плат — требует растущих объемов капиталовложений, техники и человеческих ресурсов. Даже в телекоммуникационной отрасли технология оптико-волоконной связи способна лучше работать тогда, когда ее эксплуатацией занимается одна гигантская и географически рассредоточенная компания. Не случайно, что к 1995 году корпорация «AT&T» вновь выросла до своих размеров десятилетней давности, когда в 1984 году 85% фирмы было преобразовано во множество локальных телефонных компаний(5)*. Информационные новшества способны кое-где помочь мелким фирмам лучше справляться с масштабными задачами, однако они никогда не отменят саму необходимость в сосредоточении капитала.
Более важный момент заключается в том, что наиболее восторженные адепты информационного века, ликуя по поводу крушения всяческих иерархий и авторитетов, забывают об одной принципиальной вещи — о доверии и общности этических норм, на которых покоится любая иерархия и любой авторитет. Человеческие сообщества зависят от взаимного доверия и не возникают естественным образом, если оно отсутствует. Иерархия же необходима потому, что не от всякого члена сообщества можно ожидать добровольного и постоянного соблюдения принятых в сообществе неписаных этических правил. Какое-то число членов всегда будет активно асоциальным, то есть будет — либо в корыстных целях, либо, что называется, просто «из вредности» — подрывать сложившуюся общность или злоупотреблять ею. Еще большая часть сообщества будет просто на нем паразитировать, то есть стремиться получить максимальную выгоду от участия в нем, но взамен отдавать как можно меньше. Таким образом, иерархия необходима в связи с неосуществимостью ситуации, когда всякому можно доверять всякое время — доверять в том, что он будет жить в соответствии с негласно принятыми этическими правилами и отдавать все, с него причитающееся. В случае, когда член сообщества нарушает установленный порядок, сообществу, имеющему для этого эксплицитные нормы и санкции, приходится прибегать к принуждению. И такое положение дел существует не только в обществе в це
лом, но и в экономике: основным стимулом возникновения крупных корпораций было желание избавиться от издержек, всегда сопряженных с необходимостью договариваться о поставке товаров и оказании услуг на стороне — то есть с плохо знакомыми или не внушающими доверия людьми. Руководители фирм пришли к мнению, что гораздо выгоднее будет включить сторонних подрядчиков в собственную организацию и контролировать их непосредственно.
Доверие не живет в соединенных друг с другом микросхемах или оптико-волоконных линиях. Предполагая информационный обмен, оно отнюдь не сводится к информации. «Виртуальная» фирма может собрать самые обширную «сетевую» информацию о поставщиках и подрядчиках, но окажись они преступниками или мошенниками, иметь с ними дело будет весьма накладно, для этого понадобится составлять сложные контракты и терять время на их принудительное исполнение. В отсутствие доверия всегда будет сохраняться сильный стимул вернуть большинство функций под свой контроль и возродить тем самым старые иерархии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий