Carfax — это вовсе не «машина по факсу», как думали некоторые рублевские клиенты Александра Никитича. Так называется перекресток четырех главных дорог в центре Оксфорда (от латинского quadric-furcus — четырехсторонняя развилка). А фонтан, установленный в XVII в. на этом перекрестке, Никитич решил сделать логотипом своей компании. Вот уже девять лет консультанты Carfax помогают прикоснуться к оксфордскому источнику знаний не только абитуриентам из бывшего СССР, но и китайцам или британским экспатам, живущим на Ближнем Востоке. А также готовят их к поступлению в другие лучшие университеты и школы Великобритании, Швейцарии и США. В интервью «Ведомостям» Никитич рассказывает о международном образовании как модном объекте для инвестиций, спросе на образованиеу среднего класса в Сомали и последствиях российско-украинского кризиса для своей компании.
— Как вы оказались в Лондоне, что вас подвигло заняться образовательным бизнесом?
— Никогда не знаешь, чем придется заняться в жизни. Я москвич, в 1995 г. окончил 20-ю спецшколу и поступил в МГИМО. Но проучился там буквально месяц. То была, наверное, точка наибольшей неуверенности в будущем в истории МГИМО. Я очень рад, что институт в итоге выстоял, но тогда вовсе не было ясно, что всё так будет. И родители приняли решение отправить меня учиться в Англию частным образом. Мои родители, кстати, сами работали в области образования: мама — профессор философии, а у отца, переводчика «Капитала» Маркса на арабский язык, был небольшой бизнес — он помогал иностранным студентам поступать в российские университеты. Так что я тоже далеко от академического мира не ушел.
Два года я проучился в небольшом подготовительном колледже в Оксфорде (наша собственная подготовительная школа в Оксфорде Carfax Tutorial Establishment во многом смоделирована по образцу этого заведения). Потом поступил в Оксфордский университет, где изучал философию, политологию и экономику. И ко мне стали обращаться друзья родителей и друзья друзей за советом — всё у большего количества людей появлялась возможность послать детей учиться в Англию. Первый мой абитуриент поступил в Оксфорд в 1997 г. Сперва это не было бизнесом. А потом, когда я окончил Оксфорд и переехал в Лондон, у меня не было понимания, чем я буду заниматься, — думал, что моя стезя в жизни сама меня найдет. Так и вышло: в 2003 г. мой знакомый из Киева, успешный бизнесмен, отправлял сына учиться в Англию и попросил меня присмотреть за ним и быть его опекуном. Я, совершенно не подозревая, как это будет, согласился, а он настоял на том, что будет мне платить. Я даже обиделся, но он сказал: «Мне важно, чтобы ты чувствовал ответственность и в тот момент, когда тебе захочется отказаться, понимал, что взял на себя обязательства». И он был прав: я только-только переехал в Лондон, у меня впервые появилась собственная квартира и я совершенно не учел, что по выходным, когда все друзья веселятся, ко мне будет приезжать семилетний ребенок из школы-пансиона и мы будем ходить на детские спектакли и заниматься русским языком. Это и до сих пор довольно редкий случай — не все родители готовы послать ребенка в подготовительную школу в таком раннем возрасте, но для поступления в самые престижные частные школы вроде Итона это самое верное, что можно сделать.
Достаточно скоро я понял, что мне удается и нравится приносить пользу таким образом, что мне есть что предложить — и что мне нужна помощь.
— А ребенок был вроде героя Макколея Калкина в фильме «Один дома»?
— Нет-нет, у нас с ним все было хорошо. Еще один друг обратился с таким же запросом, пришлось нанимать няню, чтобы присматривать уже за двумя мальчиками, возникли расходы, надо было их покрывать. Так это и стало бизнесом, когда я понял, что есть ниша спроса, которую для России никто на тот момент не удовлетворял, при этом услуга универсальная, спрос есть по всему миру, не только в России. Вскоре я основал компанию. Сегодня Carfax Education — это международная группа из 11 малых компаний, разбросанных по разным юрисдикциям. Мне очень повезло на ранней стадии, поскольку жизнь столкнула с классными специалистами, которые стали нашими консультантами по поступлению в школы и университеты. Мы занимаемся не только британскими, но и швейцарскими школами, а также американскими и британскими университетами. В начале октября привозим в Москву и Петербург наших лучших консультантов и проведем бесплатные семинары для всех интересующихся образованием в этих странах.
В этом году 14 августа в Великобритании вышли результаты A-level: 25% наших абитуриентов-иностранцев поступили в Оксфорд, Гарвард или Кембридж. Это в первую очередь их собственные достижения, но и для нас это повод для гордости: обычный показатель для сильнейших британских школ — 10-15%, из которых иностранцев — доля процента. В целом в Оксфорд каждый год поступает 3500 студентов, в основном британцев. Но и остальные наши выпускники тоже поступили в престижные университеты — это Лондонская школа экономики, Кингс-колледж, Университетский колледж Лондона, Уорвикский, Эдинбургский и Бристольский университеты, школы искусств в Лондоне и Париже. В этом году консультанты Carfax Educational Consultants вели для поступления в британские школы и вузы 120 учеников. Список школ тоже повод для гордости. В этом году в нем есть все самые известные и престижные школы Британии и Швейцарии.
— По сути, вы продаете людям билеты в светлое будущее для их детей. Интересно узнать про бизнес-составляющую этого процесса.
— К сожалению, единого рецепта не существует. Как и двух одинаковых образовательных ситуаций: разные ученики имеют разные способности и уровень подготовки. Наша задача — оптимизировать любую заданную нам клиентами ситуацию за тот отрезок времени, который нам дан. Для кого-то это поступление в Оксфорд или Итон, для другого — это школа не выдающаяся, но полностью подходящая по атмосфере и позволяющая в будущем по максимуму раскрыть его потенциал. Поскольку мы работаем с частными клиентами, то любим себя сравнивать с другими профессиями в той же области. С частными банкирами, поскольку здесь тоже требуется высокий уровень взаимного доверия. С юристами, поскольку мы не делаем ничего, что клиент в принципе не может сделать сам, зато привносим свой опыт и позволяем клиенту сэкономить время и избежать ошибок. И даже с врачами, поскольку главный принцип работы — «не навреди».
Бизнес в сфере международного частного образования сейчас действительно выглядит интересно — в том числе как сфера приложения инвестиций. В Лондоне уже года четыре даже выходит журнал Education Investor. Наиболее близкая по многим показателям инвестиционная история для private equity — это, пожалуй, частная медицина: она устойчива к рецессии и востребована по всему миру. Есть уже инвестиционные фонды, специализирующиеся на инвестициях в международные образовательные проекты. Страны — поставщики образовательных услуг в высшем сегменте — это США, Великобритания и Швейцария. В более массовом сегменте — Австралия, Канада и Новая Зеландия. А страны — поставщики учащихся — это в первую очередь Китай, Индия, Россия и СНГ, Саудовская Аравия (там действует большая государственная стипендиальная программа) и ее соседи, многие страны Латинской Америки, Азии и Африки. Причем если в начале 1990-х многие из России уезжали в Америку за университетским образованием, а затем основной спрос переключился на Англию, то сейчас интерес к американскому образованию возрождается.
У нашего репетиторского агентства Carfax Private Tutors есть репетитор, который недавно ездил к ученику на Урал, есть репетиторы в Южной Америке и Саудовской Аравии. На данный момент порядка 60% клиентов, которых наши консультанты в Англии ведут по поступлению в учебные заведения, — это клиенты из России, Казахстана, с Украины и из Азербайджана. Остальные клиенты — это в основном иностранцы, хотя и британские клиенты у нас тоже есть; например, у нашего репетиторского агентства в Лондоне около половины учеников — британцы. В Монако российские клиенты у нас в основном в летние месяцы. В Дубае — казалось бы, такое русскоговорящее место — у нас таких клиентов всего 5%, а подавляющее большинство клиентов там — это британские экспаты. Сейчас я провожу больше времени в Дубае, чтобы наладить работу местного офиса.
Бизнес рос органически, не привлекая внешних инвестиций. Поскольку он генерирует кэш с первых дней существования, это тоже делает наш бизнес интересным объектом для вложений.
— Сколько вы зарабатываете на каждом ученике?
— Один час работы консультантов в среднем стоит 250 фунтов стерлингов. Это сопоставимо со стоимостью услуг британских юридических фирм, схожих по уровню профессионализма. Час занятий с нашими репетиторами стоит от 60 фунтов.
Помимо обслуживания частных клиентов мы работаем с корпоративными и институциональными клиентами. Carfax Educational Projects занимается созданием международных школ, проведением исследований и ведением проектов для инвесторов, а также для государственных и межгосударственных организаций. За последние годы мы участвовали в открытии международных школ в Латвии, Италии, Танзании, Сомали, США и Пакистане. Мы также работали с секретариатом Содружества наций, выполняя по их заказу для администрации президента Сьерра-Леоне разработку бизнес-плана академии госслужбы. А глава Carfax Educational Projects сейчас работает в Сомалиленде — нас попросили разработать национальную концепцию образования и проект закона об образовании. Сомалиленд — это автономная, наиболее стабильная и не самая страшная часть Сомали, по ней есть даже путеводитель Lonely Planet, но коллега все-таки передвигается по территории с вооруженными охранниками. В самой Сомали мы тоже имели проект: в прошлом году получили заказ от группы местных бизнесменов — они хотели открыть международную школу в Могадишо. К сожалению, это оказалось невозможным, так как, если международная школа получает право проводить британские экзамены, инспектора экзаменационной комиссии должны иметь возможность проверять экзаменационный центр без предупреждения. А британская экзаменационная комиссия всегда смотрит рекомендации британского МИДа по поводу поездок в эту страну — и разумеется, они отрицательные. Но эта история свидетельствует об универсальности спроса на британское образование.
— Откуда в Сомали нашлись бы ученики для международной школы?
— В каких-то странах основной источник благосостояния — это нефть, а в Сомали — пираты. А сомалийский средний класс — это те, кто их обслуживает. Растет средний класс, идет строительный бум. Одна из ключевых ценностей среднего класса — образование. Это глобальный тренд, именно поэтому репетиторство стало востребовано по всему миру в последние десятилетия.
— В Китае вы собираетесь работать?
— У нас очень много китайских клиентов, но без нашего присутствия в Китае. Там хорошие партнеры, которые нас представляют. Чтобы идти на этот рынок, нужно полностью посвятить себя ему. Хотя мы думаем об этом, я даже недавно ездил на разведку в Гонконг и Сингапур. Собираемся открыть там офисы.
— Отразился ли на деятельности вашей компании российско-украинский кризис в этом году? Может быть, стало больше детей с Украины, меньше из России?
— Печальные события на востоке Украины вошли в свою ужасающую стадию летом — как раз в то время, когда школы и университеты закрылись на каникулы, а процесс поступления на этот год уже завершился в прошлом году. Но именно летом у нас начали появляться клиенты из Донецка, которые вынуждены переезжать оттуда. У нас и раньше бывали клиенты из Донецка. Есть представительство в Киеве, которое, к сожалению, не особо активно работало в этом году, потому что его адрес — Банковская улица, дом 3. А дом 1 по Банковской улице — это администрация президента Украины. Поэтому зимой клиенты испытывали определенные трудности с тем, чтобы попасть к нам в офис.
Что касается спроса из России, я предвижу, что будет какое-то изменение. Оно уже началось, если говорить о детях чиновников. Есть уже некоторые профессии, представителям которых вообще нельзя иметь родственников за рубежом. Сейчас речь идет о «репатриации элит», кто-то может опасаться, что если у него ребенок учится за рубежом, то на него будут косо смотреть. Но многим родителям просто некуда деваться — пока что школьное образование у нас в стране не на международном уровне. В Москве есть международные школы, но я бы не сказал, что они выдающиеся. Это вообще проблема всех международных школ, не только в России. Сохраняют позиции некоторые старые государственные школы, есть некоторые удачные частные школы. Мы судим о них по их выпускникам, которые попадают к нам: как они подготовлены, как они мыслят, насколько они морально здоровы. Последнее — это тоже большая проблема, особенно в Москве. Очень много детей с неадекватно поставленной системой ценностей, детей, которым вовремя не объяснили, что хорошо — что плохо. Или на примере окружающих они усвоили совершенно искаженные представления о добре и зле, правде и неправде. Или даже дети, кого специально так воспитывали — есть родители, которые считают, что им так будет проще жить в варварском мире. Но когда такие дети попадают в цивилизованный мир, им оказывается сложно. Адаптировать не всех удается.
Моя мечта — это создание школы здесь, в России. К нам регулярно обращаются девелоперы с проектами по созданию школ — они строят либо коттеджные поселки, либо кварталы и хотят привлечь туда международную школу. Операторами такой школы они быть не хотят, но готовы ее построить в интересах покупателей. Мы помогали привлекать в такие проекты британских и международных операторов на конкурсной основе. Но больше всего хочется построить такую школу, которая не будет калькой иностранной школы. Я это говорю, занимаясь зарубежным образованием и прекрасно его зная изнутри. Хочется сделать школу, которая возьмет лучшие традиции в первую очередь британского образования — но и пушкинского лицея, который хоть и существовал недолго, но оставил неизгладимый след в нашей истории и культуре. Взять бы старую усадьбу — может быть, около Пскова или Твери, чтобы там недалеко останавливались «Сапсаны» — и от Москвы, и от Санкт-Петербурга было бы удобно добираться. Многие усадьбы частично сохранились, даже если не сохранились постройки, есть старинные парки, которые еще можно восстановить. И сделать школу-пансион, сознательно ориентированную на воспитание национальной элиты. И желательно сделать несколько таких школ.
От чего, мне кажется, страдает наше общество — от того, что у нас часто идет игра без правил. А создав несколько таких школ, чрезвычайно престижных, платных, но куда поступали бы талантливые дети и по всероссийскому конкурсу, можно было бы получить конкуренцию между этими школами на основе четких правил и привить их привилегированным ученикам понимание того, что хотя бы среди равных игра должна идти по правилам. Именно это произошло и в континентальной Европе, и в Англии — нормы и правила спускались с верха общества вниз, из аристократических школ и университетов в остальное общество. А у нас после сталинских лагерей и чрезвычайно жесткого XX века нормы пришли снизу вверх. Это нужно менять. Несколько таких школ могут это сделать. Не сразу, но чем раньше начать, тем раньше это произойдет.
